Зная мою любовь к животным, соседские мальчишки принесли мне щенка, маленького беспомощного, без роду, без племени.
Почти круглый как шар, темно-коричневого окраса, он оказался шумным и беспокойным. В первый же день устроил скандал – не хотел жить в темном сарайчике, в одиночестве. Свое несогласие выражал тем, что громко скулил и лаял, требуя внимания к своей персоне. Перевела его в чулан, тут ему не понравилось. Успокоился только, когда попал ко мне в комнату. Накормила его, и он, уткнувшись носом в лапы, крепко заснул, посредине комнаты.
Наутро проснулся веселым, в хорошем настроении: с удовольствием попил молока, поел суп и снова крепко заснул, с чувством удовлетворения своей жизнью.
Маленького бунтаря я назвала Тайфуном. Он прожил у меня всего месяц. Затем фермеры взяли его к себе, как перспективного пса. Здесь он попал в большой собачий коллектив и стал учиться уму, разуму, овладевал собачьим языком запахов, звуков и движений. С первых же дней ему не разрешили бегать на чужую территорию – у собак принято ставить метки для очерчивания своей территории.
Тайфун понял это и тоже выбрал себе участок недалеко от фермерского домика, и первый раз в жизни поставил свои метки.
Теперь он мог в любое время дня приходить сюда спать, отдыхать или играть.
Шло время, и Тайфун возмужал, окреп, приобрел необходимые для жизни навыки и опыт. Освоил язык поз и движений животных.
Научился, например, понимать, что означает оскал зубов, взъерошенная шерсть и рычание собаки. Это означал сигнал "к бою". Первые бои состоялись с Тимуром, крупным, желто-бурым псом. Он наскочил на Тайфуна, свалил его на спину и начал душить.
Тайфун в первое мгновение растерялся, положение его, казалось, безвыходным. Но природная смекалка взяла верх. Он напрягся, изо всех сил отшвырнул лапами Тимура, вскочил и принял боевую позу: оскалив зубы, рыча, он угрожающе пошел на противника. Не ожидавший такого отпора, Тимур, вдруг развернулся и бежал с поля боя, отметив про себя, что этот крепыш невысокого роста может постоять за себя. Вскоре это поняли и другие обитатели фермерства. Теперь животные старались подружиться с Тайфуном и чем-нибудь угодить ему. Постепенно мой воспитанник заставил уважать себя и получать за счет влюбленных в него животных удовольствия, пусть маленькие, но приятные.
По вечерам он с нетерпением ждал возвращения коров с пастьбы. И, увидев их приближение, ложился на спину и поднимал лапы к верху. Старался, чтобы буренки его заметили. И коровы, и телки действительно, увидев розовое гладкое брюшко пса не отказывали себе в удовольствии, чтобы подойти и полизать его теплым шершавым языком. Удовольствие было взаимным. Для Тайфуна это были приятные мгновения. Он закатывал глаза, вытягивался, испытывая истинное удовольствие, блаженно замирал. Такие счастливые мгновения повторялись каждый день. Самое интересное, что и коровы были довольны и тоже нуждались в таком общении. Полизав песика, они направлялись к пойлу, а затем в сарай.
А у Тайфуна наступал новый период удовольствия. Из сарая на выгул выбегали свиньи и поросята и тоже бежали к Тайфуну, чтобы почесаться: по очереди терлись боками о его жесткую, клокастую шерсть. Благо рост пса был под стать росту свинок. Ах, что это был за массаж! Все участники его были очень довольны!
Получив полный комплекс ласкотерапии, Тайфун был полон желания сам осчастливить кого-нибудь. Чаще всего это были кошки. На этот раз Тайфун встретил Муську, всегда резвая; подвижная, она еле-еле брела. Тайфун каким-то третьим чувством понял, что Муська это тот пациент, который ему нужен и который нуждается в его помощи. Он подбежал к кошке и дружелюбно лизнул ее в мордочку. Муська поняла его дружественные намерения и опустилась перед ним на лапы. Тайфун стал старательно облизывать шею и уши кошки, пострадавшие от укусов крысы, с которой Муська сражалась этим утром. Известно, что собачья слюна лечит, и Муське полегчало, она успокоилась.
А Тайфуна ждал еще приятный вечер – общение с хозяевами, которые обычно отдыхали у крыльца. Тайфун забрасывал лапы на колени хозяйке и получал очередную порцию ласки: его почесывали за ушами, гладили по спине и говорили хорошие слова. Тайфун жмурился от удовольствия и изобилия ласки: весь мир казался ему прекрасным и добрым!